Страдания о переводчиках

[Exit Song]

Я тут на днях испытала культурный шок, наткнувшись вот на этот новый "перевод" романа Джейн Остин "Гордость и предубеждение".
Причем шок не столько от текста, сколько от его автора. И вот самое ведь ужасное, что за этот постмодернистский вполне эксперимент она - переводчица - получит деньги. А читатели получат пшик. А те, кто по-английски не читает, останутся в двойном заблуждении:
1) что это настоящий, хотя и древний, русский язык;
2) что Остин действительно так и написала.
В общем, если оставаться филантропом, следовало бы на обложку вынести большими буквами предупреждение. Или, если в духе, "предуведомление читателю".

~*~
Раз уж зашла речь о переводах, не могу не рассказать про Корнуэлла.
Я читаю про Ричарда Шарпа в оригинале. Хотя в сетевых библиотеках потихонечку появляются уже новые переводы - из тех книг, что нынче выпускает Эксмо вместе с Домино. А еще у меня с давних времен остались по-русски "Стрелки Шарпа" - и вот тут на днях я имела возможность сравнить перевод с оригиналом.

Не хочу сказать, что перевод плох. Отнюдь, вполне достойно. Но! ЗАЧЕМ ОНИ ВЫКИДЫВАЮТ ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ В КАЖДОМ АБЗАЦЕ??? Сестрица выдала мысль, что это из-за верстки. Но я отказываюсь верить. Это как-то слишком чудовищно. Ведь, собственно, автор-то и его английский редактор не случайно оставили эти предложения? Они что-то ведь значат?

Например:

The Riflemen waited. They had done this a score of times in the last two weeks, and doubtless they would do it a score of times again. They were the sting in the army’s tail. If they were lucky this day no Frenchman would bother them, but the probability was that, sometime in the next hour, the enemy vanguard would appear. That vanguard would be cavalry on tired horses. The French would make a token attack, the Riflemen would fire a couple of volleys; then, because neither side had an advantage, the French would let the greenjackets trudge on. It was soldiering; boring, cold, dispiriting, and one or two Riflemen and one or two Frenchmen would die because of it.
The Riflemen formed in companies to bar the road west of the bridge. They shivered and stared east. Sergeants paced behind their ranks. The officers, all of whom had lost their horses to the cold, stood in front of their companies. No one spoke. Perhaps some of the men dreamed of the Navy’s ships that were supposed to be waiting for them at the end of this long road, but more likely their thoughts were of nothing but cold and hunger.

Стрелки остановились. За последние две недели они прикрывали отход более десяти раз – жало в хвосте армии. Если повезет, сегодня французы их не потревожат. А если не повезет, через час появится вражеский авангард – кавалерия на выбившихся из сил конях. Французы предпримут пробную атаку, стрелки дадут пару залпов, после чего все успокоится, поскольку ни у кого не будет явного преимущества. Французы позволят зеленым курткам тащиться дальше. Обычная на войне ситуация: скука, холод, отчаяние.
Стрелки заблокировали дорогу к западу от моста, лицом к востоку. Сержанты прохаживались за строем. Офицеры стояли перед ротами. Лошади их давно погибли от холода. Все молчали.


"Новые" переводы в целом получше в этом отношении, хотя и там бывают необъяснимые случаи нарушения авторской воли.

Скажем, вот это:

The dead were jettisoned. Splash after splash. Men moved slowly, bone weary from an afternoon of blood and thirst and fighting, but the fall of night and the rising wind brought the worst news of the day. A boat from the Conqueror pulled past and an officer shouted the news up to Chase's shattered quarterdeck. Nelson had died, the officer said, struck down by a musket ball on the Victory's deck. The Pucelle's seamen scarcely dared believe the news, and Sharpe first heard of it when he saw Chase weeping. "Are you hurt, sir?" he asked.
Chase looked utterly bereft, like a man defeated instead of a captain with a rich prize. "The admiral's dead, Sharpe," Chase said. "He's dead."
"Nelson?" Sharpe asked. "Nelson?"
"Dead!" Chase said. "Oh, good God, why?"
Sharpe just felt an emptiness inside. The whole crew looked stricken, as if a friend, not a commander, had died. Nelson was dead. За то, что пропустили это предложение в таком виде, я готова больно бить тапками. Some did not believe it, but the commander-in-chief's flag flying above the Royal Sovereign confirmed that Collingwood now commanded the victorious fleet. And if Collingwood commanded then Nelson was dead. Chase wept for him, cuffing away his tears only when the last body was thrown overboard.

Мертвых выбрасывали за борт. Живые двигались медленно, обессилев от битвы, но никто не знал, что ночь принесет самую страшную новость. Офицер с «Конкерора» прокричал ее с лодки, которая возвращалась на корабль. На палубе «Виктори» Нельсона сразила мушкетная пуля, сообщил офицер. Матросы «Пуссели» не могли поверить своим ушам. Шарп узнал новость, когда увидел, как плачет Чейз.
– Вы ранены, сэр? – встревожился он.
Чейз был совершенно раздавлен злой вестью.
– Адмирал убит, Шарп, – выдавил он.
– Нельсон? Нельсон убит?
– Убит! Господи, за что?
Внезапно где‑то внутри Шарп ощутил пустоту. Всем британцам (???) на миг показалось, что они потеряли не просто адмирала, а близкого друга. Поначалу некоторые отказывались верить, но когда над флагманом Коллингвуда взвился адмиральский флаг, смирились и они. Чейз плакал открыто и вытер слезы только тогда, когда последнее мертвое тело упало в море.

Ну и кроме того, всякие другие невообразимые вещи. Скажем, отчего бейкерская винтовка превратилась в штуцер? Был ли француз драгунским полковником или гвардейским все же? И т.п.

Поэтому я и предпочитаю оригинал. Язык у Корнуэлла очень простой - если не в лексике (хотя заковыристых синонимов он не использует, разве что в речи юристов и представителей высшей знати), то в синтаксисе точно. Все незнакомые военные заморочки обязательно объясняются по ходу действия в каждой книге, так что даже последний идиот сумеет выстрелить из мушкета по оставленному описанию

@настроение: ужоснах

Comments

[edg]

Парад имбецилов какой-то, ей богу!